Неточные совпадения
Она знала жизнь в пределах, поставленных ее опыту, но сверх общих
явлений видела отраженный
смысл иного порядка.
— Вульгарная речь безграмотного епископа не может оскорбить нас, не должна волновать. Лев Толстой —
явление глубочайшего этико-социального
смысла,
явление, все еще не получившее правильной, объективной оценки, приемлемой для большинства мыслящих людей.
«Дмитрий нашел ‹
смысл› в политике, в большевизме. Это — можно понять как последнее прибежище для людей его типа — бездарных людей. Для неудачников. Обилие неудачников — характерно для русской интеллигенции. Она всегда смотрела на себя как на средство, никто не учил ее быть самоцелью, смотреть на себя как на ценнейшее
явление мира».
Я еще сам не определил
смысла многих
явлений новой своей жизни.
Но, после
явления Христа, мессианизм в древнееврейском
смысле становится уже невозможным для христианского мира.
Ставится вопрос, в каком
смысле и в какой степени возможен мессианизм христианский, мессианизм после
явления Христа — Мессии?
Зыбуны на берегу моря, по словам Черепанова и Чжан Бао,
явление довольно обычное. Морской прибой взрыхляет песок и делает его опасным для пешеходов. Когда же волнение успокаивается, тогда по нему свободно может пройти не только человек, но и лошадь с полным вьюком. Делать нечего, пришлось остановиться и в буквальном
смысле ждать у моря погоды.
Для
явления окончательного добра должен был совершиться процесс истории, и потому все эпохи истории имеют глубокий религиозный
смысл.
Иисус из Назарета и был историческим, конкретным
явлением Сына Бога, Логоса,
Смысла творения.
История потому только и имела
смысл, потому только в ней можно было увидеть божественный план, что в истории должен был явиться Мессия — Христос, что мир исторически готовился к Его
явлению.
Мы только следим за
явлениями, им изображенными, и объясняем, какой
смысл имеют они для нас.
Критика должна сказать: «Вот лица и
явления, выводимые автором; вот сюжет пьесы; а вот
смысл, какой, по нашему мнению, имеют жизненные факты, изображаемые художником, и вот степень их значения в общественной жизни».
Многие
явления в природе, на которые я смотрел бессмысленно, хотя и с любопытством, получили для меня
смысл, значение и стали еще любопытнее.
Мало-помалу привык я к наступившей весне и к ее разнообразным
явлениям, всегда новым, потрясающим и восхитительным; говорю привык в том
смысле, что уже не приходил от них в исступление.
Прежде всего он отделил выражения нравственного и умственного сочувствия и решил, что это
явление совсем другого порядка, очень редко соединяющееся с понятием о дружбе в том
смысле, в каком оно установилось для среднего уровня человеческой жизни.
Что же касается до развития, то вопрос об уместности его искони решен в утвердительном
смысле, и ежели в последнее время оживился несколько более, то причина этого
явления заключается в том, что накопились и умножились самые запросы жизни.
И будет его жизнь идти своим чередом, не спрашивая, укладываются или нет его лучшие стремления в ее тяжелые требования, и долго, может быть, она будет плести свой пестрый узор, где каждая подробность, взятая отдельно, не имеет понятного
смысла, но где все
явления держатся меж собою неразрывною цепью, истекая одно из другого со строгою последовательностью.
Так это было с самых первых времен христианства. И вот тут-то, с самых первых времен его, появились люди, начавшие утверждать про себя, что тот
смысл, который они придают учению, есть единый истинный и что доказательством этого служат сверхъестественные
явления, подтверждающие справедливость их понимания.
Дайте мне понять характер
явления, его место в ряду других, его
смысл и значение в общем ходе жизни, и поверьте, что этим путем вы приведете меня к правильному суждению о деле гораздо вернее, чем посредством всевозможных силлогизмов, подобранных для доказательства вашей мысли.
С этим-то остовом и принуждены были всегда оставаться писатели, хотевшие вместо естественного
смысла придать
явлениям другой, противный их сущности.
Желая представить характеристику таланта автора, мы обратили тогда внимание на
явления русской жизни, воспроизводимые в его пьесах, старались уловить их общий характер и допытаться, таков ли
смысл этих
явлений в действительности, каким он представляется нам в произведениях нашего драматурга.
Ничуть не бывало; написанное мною не запечатлелось в памяти самостоятельно, а пробудило лишь потребность всматриваться в проходящие
явления и вдумываться в их
смысл. Что ж! и за то спасибо!
— Я говорю испорчены — собственно в коммерческом
смысле, — объяснил Янсутский. — Но, наконец, почему ж безнравственное
явление? — присовокупил он, пожимая плечами. — Это лотерея… счастье. Вы берете билет: у одного он попадает в тираж, другому выигрывает двадцать пять тысяч, а третьему двести тысяч.
Сидя по вечерам у огонька, о чем, о чем мы ни переговорили. Николай Матвеич рассказывал мастерски, как никто, и все, что он ни говорил, было передумано и перечувствовано. Каждое слово являлось полновесным зерном, как у всех серьезных и вдумчивых людей, которые умеют найти глубокий
смысл в самом обыденном
явлении и открыть его там, где другие ничего не видят. Это особый дар, дар избранников…
За пятнадцать — двадцать лет пред этим ко всему хотели прилагать эстетические и философские начала, во всем искали внутреннего
смысла, всякий предмет оценивали по тому значению, какое имеет он в общей системе знаний или между
явлениями действительной жизни.
Нет, как вы хотите, и в сатире нашей постоянно господствовала та мелкость, та узкость взгляда, которые мы заметили вообще в нашей литературе. И сатира не возвышалась у нас до понимания народных интересов, несмотря на некоторые исключительные
явления, почти всегда имевшие только частный
смысл.
Поставляя главной задачею литературной критики — разъяснение тех
явлений действительности, которые вызвали известное художественное произведение, мы должны заметить притом, что в приложении к повестям г. Тургенева эта задача имеет еще особенный
смысл.
По тому, как задуман характер Елены, в его основе она представляет
явление исключительное, и если бы на самом деле она являлась везде выразительницею своих воззрений и стремлений — она бы оказалась чуждою русскому обществу и не имела бы для нас такого
смысла, как теперь.
Если же читатель согласится с нами во взгляде на
смысл разобранной нами книги, если он признает общность и великое значение тех черт, какие нами указаны в книге Марка Вовчка, то, разумеется, он не может не признать высокого достоинства в литературном
явлении, так разносторонне, живо и верно изображающем нашу народную жизнь, так глубоко заглядывающем в душу народа.
Если мы исказили ее
смысл или наговорили небывальщины о народной жизни, то есть если
явления и лица, изображенные Вовчком, вовсе не рисуют нам нашего народа, как мы старались доказать, — а просто рассказывают исключительные, курьезные случаи, не имеющие никакого значения, то очевидно, что и литературное достоинство «Народных рассказов» совершенно ничтожно.
Это те, у которых художественное чутье, хотя бы даже и слабое, направлено здраво, в которых не только верно отражаются
явления жизни, но которым доступен более или менее и общий таинственный
смысл ее.
И поэтому-то именно замечательный художник важен в общественном
смысле: в жизни-то еще когда наберешь фактов, да и те будут бледны, отрывочны, побуждения неясны, причины смешаны; а тут, пожалуй, и одно или два
явления представлены, да зато так, что после них уже никакого сомнения не может быть относительно целого разряда подобных
явлений.
Впрочем, один особенный случай, рассказанный автором, показывает, что жизнь большей части уфимских жителей ограничивалась тогда скорее кругом личных интересов, нежели сочувствием к
явлениям, важным в общественном
смысле.
Имея летописи, которых ранним появлением, добросовестностью и основательностью в отношении к внешним фактам имеем право гордиться пред другими народами, мы, однако же, не имеем ничего, что бы объяснило нам самый внутренний
смысл всех
явлений нашей истории, осветило бы все наши недоумения касательно их связи, причин и характера.
Самое обычное
явление нашего времени — видеть то, что люди, считающие себя учеными, образованными и просвещенными, зная бесчисленное количество ненужных вещей, коснеют в самом грубом невежестве, не только не зная
смысла своей жизни, но гордясь этим незнанием. И наоборот, не менее обычное
явление встречать среди малограмотных и безграмотных людей, ничего не знающих о химической таблице, паралаксах и свойствах радия, людей истинно просвещенных, знающих
смысл своей жизни и не гордящихся этим.
Противоречивость тезиса и антитезиса разрешается Кантом, как известно, в том
смысле, что свободу он относит к интеллигибельной вещи в себе, а причинность к миру
явлений, соответственно своей философии.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти —
явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской традиции означает «мир», но не в пространственном
смысле (космос), а в историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).]
В самом деле, против мнимого платоновского дуализма, разъединяющего и противопоставляющего идеи и
явления, Аристотель утверждает их неразрывность: идея есть движущее начало, цель, причина, энтелехия, она имманентна вещи и, однако, есть для нее prius, онтологически ей предшествует, т. е. ей в известном
смысле трансцендентна.
Там прячутся в темноте наши инстинкты, по-своему отзывающиеся на
явления жизни; там залегает наше основное, органическое жизнечувствование — оценка жизни не на основании умственных соображений и рассуждений, а по живому, непосредственному ощущению жизни; там — то «нутро и чрево», которое одно лишь способно «жизнь полюбить больше, чем
смысл ее», или, с другой стороны, — возненавидеть жизнь, несмотря на сознанный умом
смысл ее.
Живая жизнь не может быть определена никаким конкретным содержанием. В чем жизнь? В чем ее
смысл? В чем цель? Ответ только один: в самой жизни. Жизнь сама по себе представляет высочайшую ценность, полную таинственной глубины. Всякое проявление живого существа может быть полно жизни, — и тогда оно будет прекрасно, светло и самоценно; а нет жизни, — и то же
явление становится темным, мертвым, и, как могильные черви, в нем начинают копошиться вопросы: зачем? для чего? какой
смысл?
Жизнь теряет для Левина всякий
смысл. Его тянет к самоубийству. Но рядом с этим наблюдается одно чрезвычайно странное
явление. «Когда Левин думал о том, что он такое и для чего он живет, он не находил ответа и приходил в отчаяние; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто знал, и что он такое, и для чего живет, потому что твердо и определенно действовал и жил; даже в это последнее время он гораздо тверже и определеннее жил, чем прежде».
Активное вторжение народных масс в историю может представляться
явлением космического значения, и в известном
смысле это верно.
Страдание есть
явление экзистенциального порядка, но оно объективируется в математическом времени и кажется бесконечным в количественном
смысле слова.
Например, чудо совсем не означает нарушения каких-либо законов природы, это есть
явление смысла в человеческой жизни, обнаруживающееся в природной среде, подчиненной частичным законам.
В царстве цивилизованной социальной обыденности моногамический брак находит свой коррелят и корректив в таком страшном
явлении, как проституция в широком
смысле слова, в одном из самых позорных
явлений человеческой жизни, узаконенных социальной обыденностью.
Торжество бессмыслицы означает
явление смысла во тьме, в греховной стихии.
Движение к социализму — к социализму понимаемому в широком, не доктринерском
смысле — есть мировое
явление.
Падение первочеловека Адама имело положительный
смысл и оправдание как момент в откровении творения, уготовляющий
явление Абсолютного Человека [Штейнер говорит: «Wäre Lusifer nicht gekommen, so wäre der Mensch zwar früher zu dieser Stufe gelangt, aber ohne persönliche Selbständigkeit und ohne die Möglichkeit der Freiheit» («Die Geheimwissenschaft im Umriss», с. 257).
Это не случайное
явление, тут есть глубокий
смысл.
Источник этой необычайной силы прозрения в
смысл совершающихся
явлений, лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.